Карнавальное безумие
На лице Раманама не дрогнул ни один мускул, и ни капли крови не выступило на его коже. Он кружится в странном танце и непонятно как, но держит равновесие, несмотря на полутораметровую конструкцию, возвышающуюся над ним. Группа снимается с места и вливается в колонну из десятков таких же.
Чувствуется элемент соревнования: «Мое кавади больше!», «А мое красивее!» Перед нами паломник тянет коляску с двумя малышами, которая привязана к крючьям на его спине. Либо он очень виноват перед Муруганом, либо очень благодарен ему, либо и то и другое, но кажется, что кожа на спине вот-вот отделится от мяса и что он истекает кровью, хотя это всего лишь красная краска кумкум. Его щеки и язык проткнуты иглой толщиной с шашлычный шампур в знак обета молчания. Это и есть копье Муругана в миниатюре. Качаясь из стороны в сторону, он вышагивает медленной поступью часового древних традиций.
«Раньше кавади носили по остриям мечей и по горячим углям, и никто никогда не резался и не обжигался. Вера в Муругана снимает боль, кровь и шрамы», — говорит мне брат Раманама Натараджа, задача которого — расчищать путь в толпе. Пройти через испытание Раманаму помогает его группа поддержки. Было трогательно и радостно смотреть, как жена дает ему пить и вытирает пот, отец тащит стул, на который он присаживается отдохнуть, сестра несет горшочки с благовониями, еще кто-то поет или бьет в барабаны, поддерживая в нем состояние транса. Благость, которую Раманам добывает своим подвижничеством, распространится и на них.
Большинство женщин тихо несут на головах или на коромыслах горшочки с молоком. Но попадается несколько иступленно и вызывающе танцующих женщин. Со спутанными волосами, с вывалившимися изо ртов проткнутыми и вымазанными кумкумом языками, с блуждающими чувственными улыбками и трясущейся грудью они воют и кричат, еле сдерживаемые своими родственниками — мужчинами. И это в обществе, где женщины обращаются к мужу на «вы», ходят чуть позади него и не оголяют ноги выше лодыжек… Но все дозволено в карнавальном безумии Тайпусама!
