Орел

В самом Орле, где Тургенев родился, о нем тоже напоминает буквально каждый столб. Идем гулять в парк тут же памятник Тургеневу и услужливые пенсионеры, рассказывающие про «тургеневский бережок», где будущего писателя в коляске качала нянька.

Останавливаемся у старинного особняка с могучими колоннами — оказывается, музей Тургенева. Улица, на которой он стоит, тоже его имени. А утро следующего дня встречаем на высоком обрыве над речкой Орлик, в знаменитом «Дворянском гнезде», заросшем парке с беседкой, на одной из аллей которого тургеневская девушка Лиза Калитина объяснялась когда-то со своим неправильным возлюбленным. Покосившийся деревянный дом неподалеку тот самый, с которого Тургенев начал свое повествование: «Перед раскрытым окном красивого дома в одной из крайних улиц губернского города О. сидели две женщины…» Дом уцелел, но музея в нем нет, хотя местная общественность изо всех сил продавливает эту идею.

Впрочем, Тургенев не единственная орловская улица, на которой он стоит, тоже его имени. А утро следующего дня встречаем на высоком обрыве над речкой Орлик, в знаменитом «Дворянском гнезде», заросшем парке с беседкой, на одной из аллей которого тургеневская девушка Лиза Калитина объяснялась когда-то со своим неправильным возлюбленным. Покосившийся деревянный дом неподалеку тот самый, с которого Тургенев начал свое повествование: «Перед раскрытым окном красивого дома в одной из крайних улиц губернского города О. сидели две женщины…» Дом уцелел, но музея в нем нет, хотя местная общественность изо всех сил продавливает эту идею.

Ситуацию лучше всего описывает хрестоматийная сентенция, принадлежащая Лескову: «Орел вспоил на своих мелких водах столько литераторов, сколько не поставил их на пользу родины никакой другой русский город». И это правда. Буквально в двух шагах от «Дворянского гнезда», в таком же деревянном домике, как у Лизы Калитиной, нас ждет музей Лескова, который провел в Орле и окрестностях детство и юность и встретил тут героев своих самых знаменитых книг, от «Левши», что блоху подковал, до трагической Катерины Измайловой, «Леди Макбет Мценского уезда». В полумраке залов собраны портреты, рукописи, первые публикации писателя, а главное обстановка кабинета из петербургской квартиры, которую передал музею в 1950е годы его сын.

На соседней улице дом историка Грановского, такой же одноэтажный особнячок, весь в чешуйках шелушащейся краски. Еще через квартал музей Бунина с подлинной обстановкой его парижского кабинета и рядом музей Тургенева, где хранятся и первая книжка, которую ему читал слуга, и посмертная маска, снятая лучшим французским специалистом в Буживале под Парижем. Между нами и этими людьми века, но вдруг кажется, что мгновения. На улочках в этой части города чувствуешь себя героем «Жизни Арсеньева» или даже того же «Дворянского гнезда» и этому впечатлению ничто не мешает: нет ни кричащей рекламы, ни современных построек, только тишина, мечты и пыль…

На другой стороне реки в простом, когда-то мещанском, районе среди домиков с заросшими палисадниками, нас ждет главное сокровище, тем более ценное, что совершенно неожиданное. Дом-музей Леонида Андреева единственный из орловских музеев, чьи стены действительно помнят писателя (остальные мемориальные экспозиции в сохранившихся домах XIX века). Он занимает половину дома Андреевых, построенного аж 140 лет назад; во второй до сих пор живут наследники тех, кому жилье было продано после смерти отца семейства.

И он пахнет настоящим домом. Тут все так же топится печь, на окнах цветет герань, в сенях скрипят половицы и по прежнему в рабочем состоянии туалет, пристроенный Андреевым старшим для шестерых детей (во многих домах по соседству и сейчас, в XXI веке, удобства во дворе, а вода в колонке, одной на всю улицу). И хочется перекреститься на висящие по углам семейные иконы, и благодарить смотрительниц простых женщин с непростой жизнью и маленькой зарплатой, готовых тепло принять всякого, у кого в глазах горит живой огонек интереса к русской литературе, за то, что их усилиями теплится огонек в виртуальной лампадке у виртуальных икон русских писателей.

После похода по орловским музеям начинает казаться, что вся наша литература родом из Орловской губернии. Судите сами: 100150 лет по ее дорогам разъезжали не только Толстой, Тургенев, Лесков, Фет, Бунин, но и Тютчев, Апухтин, Пришвин, Марко Вовчок, Борис Зайцев. Еще раньше сюда приезжал Пушкин познакомиться с опальным генералом Ермоловым. Здесь выросла Анна Петровна Керн, дочка орловского губернатора и «гений чистой красоты».

Отсюда родом Варвара Михайловна Покровская, выпускница орловской женской гимназии и мать Михаила Булгакова. Здесь же в доме родителей Зинаиды Райх неоднократно гостил Есенин. Этот литературный кластер, как мы бы сейчас сказали, во многом предвосхитил последующие литературные поселения, от Переделкино и Коктебеля до Баден-Бадена и Капри. И эта густо замешенная литературная среда не пропала бесследно, ее плотность ощущается и сейчас в прохладных музейных залах, на тенистых улицах и в парках с темными липовыми и светлыми березовыми аллеями.